О! Начала с горя читать р-стайловсий форум, обнаружила свою фотографию. Она, правда, вызывает в памяти картину Карлсона «Маленький красный петух», где в углу была изображена красная козявка.

Вот этот шедевр. Я – не та жизнерадостная особа в левом верхнем углу, а нечто за круглым столом в сиреневом пиджаке справа.

Что ж, апрель прошел. Все пронеслось мгновенно. Заявление на увольнение, Египет, три дня между, Испания.

В Египте пообщались с египетской медициной, узнали значение слова «франшиза», получили четыре коробочки лекарств с надписями на арабском языке, был очередной симпатичный папа, очередные официанты, рифы, рыбки, аэропорты, такая вот реалити.

В промежуточные три дня не было спокойной ни одной минуты – врачи, анализы, УЗИ, купить телефон, закончить все дела со старой работой, поплакать, еще раз поплакать и все в таком духе. В последний час вызвала главбух, предлагала 2500, аукцион типа, кто даст на сто баксов больше. Они бы еще до последней минуты дотянули. Все это уже стало выглядеть ужасно противно, и в конце концов 20 апреля 2007 года в 16.45 я с великой радостью покинула старую жизнь.

А потом была Испания. Мадрид, Барселона, Валенсия, Сарагоса, Фигейрос, Жирона. Вернее, сначала был очередной аэропорт (т.к. за апрель это у меня был уже шестой, то я особо не напрягалась), а там сбор под красной табличкой. Наша группа «Классическая Испания» сгрудилась вокруг гида Миши в голубой рубашечке и начала перекличку. Перекличка выявила, что в группе «Классическая Испания» наши фамилии не фигурируют. Людей, которые знают, что такое франшиза, этим не удивить, но моя вторая половина обескуразилась и взволновалась. Оказалось, что туроператор «Капитал-тур» любезно заменил нам тур на «Три столицы», даже не поставив нас в известность. Мы грустно проводили взглядом радостную «Классическую Испанию» и побрели за нашим гидом Сашей, среди бодрых пенсионеров.

- Терпеть не могу мужиков с длинными волосами. А кудрявых особенно, - зудела я своей второй половине, созерцая затылок гида (я упоминала, что мужские затылки – моя слабость? Точно упоминала).



Примерно так начиналась наша Испания. Дальше было столько всего… Я напишу позже, обязательно.

**************

Вечером 28 апреля в аэропорту Барселоны я рыдала в голос все закончилось.

А вчера был звонок из Испании.

- У вас все хорошо?

- У нас все хорошо.

- Я в Гранаде.

- Привет Гранаде.

Когда я стану взрослой, я научусь говорить по телефону с людьми, которые мне небезразличны. Я буду милой и остроумной. Я не буду говорить «А, понятно». Меня не будет трясти еще час после того, как услышу голос в трубке. Мы это уже проходили. Но каждый раз кажется, что вот сейчас, вот сейчас…

Это не депрессия, это возвращение в реальность, я возвращаюсь вот уже третий день, я уже почти возвратилась. Привет Гранаде. И у меня не осталось ни одной фотографии. Да, и он же не бывает в интернете.



Кто мы, незнакомцы из разных миров,

Или, может быть, мы - случайные жертвы внезапных порывов.

Знаешь, это так трудно – нажать на курок,

Этот мир так хорош за секунду до взрыва…



.

Позавчера вернулись из Египта.

Сегодня последний день на работе. Уже разок довели до слез, надеюсь, на этом они закончат.

Завтра улетаю в Испанию.

Не знаю, когда появлюсь в Интернете.

Надеюсь, у меня все будет хорошо.

Сегодня опять ежикова фотка в "МК". С кривой челкой. Выражение лица типично-семейное: "Подайте на домики для бееедных поросят...""

Забыла спросить у местных рукодельниц. У меня тут дите увлеклось шитьем. В основном пришивает солдатские пуговицы со звездой к обрезкам штанин от джинсов. Где в центре Москвы можно купить какой-нибудь набор для вышивания крестиком попроще, для начинающих?

СП в полуметре. Никаких эмоций. Вылечилась.

Бывает почта полевая, а у нас будет МОРСКАЯ! (с) Почтальон Печкин

Возила Плюху прививаться от бешенства. По дороге мы обе она, конечно же, описалась от страха, и в вет.лечебницу мы приехали благоухающими, как майские розы. Перед нами дяденька выписывал собачке справку в Одессу. Собачка сидела в гламурной розовой сумке и явно не хотела в Одессу. Пока ждали собачку, охранник подробно описал нам, чем отличается поливалентная вакцина от обычной бесплатной противобешеной. Он так смачно перечислял все эти названия, ляремии и кулёзы, что мы, конечно же, согласились, что нам нужна именно поливалентная вакцина за 500 рублей. Если бы мы посидели там еще минут десять, он бы уговорил нас привиться в каждую лапу для надежности. Человеку явно нужно идти в менеджеры, в охранниках он губит свою жизнь.

По дороге обратно в метро от нас все пытались встать подальше. Глупые люди, они доверяли только обонянию, и им плевать было, что у нас теперь не будет ляремий и кулёзов… А свитер пришлось срочно стирать.

Сказала ШАИ. Второй час в комнате висит тягостное молчание.
Единственное, что он спросил:
- Может, как-то можно тебя уговорить остаться?
Я сказала, что нет. Не хочу быть вымогателем. Мне просто все надоело. Сначала полтора года не делали меня начальником отдела, чтобы не дай бог лишних денег не переплачивать, а теперь спохватились.

«Сегодня самый счастливый день в моей жизни», - настоятельно убеждала я себя, пытаясь втиснуться в вагон метро на «Пушкинской» в 9 утра. Окружающие этого не знали, поэтому упорно пытались оторвать от меня клок волос, кусочек сумки, штанину-клеш или стащить кепочку с головы. Было жалко кепочку, сумочку и молодую загубленную жизнь. Я ехала на собеседование со службой безопасности одного московского банчокса, который умудрился расположиться в том самом доме, где двенадцать лет назад мы отмечали мой диплом на квартире Бегемотика. Теперь Бегемотика переселили в Жулебино, а дом, внешний вид которого внушал серьезные опасения на счет того, стоит ли к нему вообще приближаться, заняли те службы банчокса, терять которые, видимо, было не жалко. Ну, даст обломок бетона по башке какой-нибудь кадровичке, не велика потеря. Еще раз помянув молодую загубленную жизнь, я все таки решилась приблизиться к этому строению.
Все собеседования пройдены. Осталось ждать положительного решения службы безопасности, а потом уведомить мое текущее место работы, о том, что разошлись, как в море корабли. Вот этого последнего я жду с трепетом, как бы это выразиться, не то чтобы благоговейным, но глубоким душевным. Убить не убьют, но вряд ли именно тот день станет самым счастливым в моей жизни.