А вот вы знаете, что когда продаете машину и расторгаете договор ОСАГО, то вам возвращают некоторую часть денег за неиспользованный срок действия полиса? Ну, знаете, наверное. А вот вы знаете, что с этой суммы все страховые 23% процента удерживают себе на шпильки? Тоже знаете? А то, что это абсолютно незаконно? И взыскивается со страховой элементарным иском на одну страничку и одним-единственным судебным заседанием на десять минут? Я вот от скуки взыскала с Росно 300 руб., которые они решили зажать тихой сапой, а еще 400 руб. госпошлины они за этот суд заплатили государству. Я понимаю, что со стороны это напоминает невинную игру в крысу, но у меня мировой суд по месту нахождения Росно в соседнем переулке. Мне несложно в обед иск занести, зато как приятно.
P.S. У меня в декабре начинается, наконец, мой глобальный суд к ним же на 90 тыщ по недоплате за аварию. Рассматриваю сегодняшний выигрыш как генеральную репетицию.

Решили с ежиком посвятить вечер кулинарии. Для начала, во избежание инсинуаций, вынули на всякий случай сушеные яблоки изо всех обувных коробок, а потом стали выбирать рецепт для романтического ужина. Сложно, конечно, всерьез конкурировать с людьми, которые влегкую готовят картофельное гратини с овощным фаршем и соусом из трех сыров. Поэтому мы решили не выпендриваться и весь вечер потихоньку делали леденцы из воды и сахара в микроволновке, пытаясь подобрать правильные пропорции и время приготовления. Стеклянную посудинку ухайдокали напрочь, поставили на ночь отмокать. Самое ужасное, что в конце концов у нас получились вполне достойные леденцы, но ежик не запомнил, на сколько времени и какую мощность он в тот раз устанавливал микроволновку. Теперь придется повторять все сызнова. А там, глядишь, постепенно дойдем до соуса из двух сыров. Сразу три нам однозначно не осилить.

Говорю ежику:
- У нас Миша и ШАИ собираются своим детям покупать PSP. Можно я им отнесу твою и покажу, как образец?
- А они знают, как она работает?
- Нет, наверное. Но они же в техническом управлении работают, разберутся.
Ежик посмотрел недоверчиво и ушел к столу. Минут через 10 вернулся с инструкцией. И сказал сурово: «Вот, передашь им. И скажи, чтобы поаккуратнее играли…»

Родители, кто участвовал в "Русском медвежонке" для 2-3 классов? Как вам вопросы? Лично мой фаворит из ответов на вопрос "Что посадил художник Тюбик?" это вариант "конопля".

На работе уже знают – если я надеваю большую черно-белую кофту с крупной надписью FUCK YOU на рукаве, это верная примета – сегодня у меня суд

Если уж говорить о весне и художественных произведениях, то один их моих любимейших диалогов (образец того, как надо писать о чувствах) вот этот:


- Эй, Оливер, а я тебе говорила, что люблю тебя? - спросила она.
- Нет, Джен.
- А почему же ты не спрашивал?
- Если честно, то я боялся.
- Ну, тогда спроси меня сейчас.
- Ты меня любишь, Дженни?
Она взглянула на меня.
- А ты как думаешь?
- Да. Пожалуй. Вероятно. Наверное, любишь. Я поцеловал ее в шею.
- Оливер?
- Да?
- Я тебя люблю не просто так... (О, Боже мой, в каком смысле?..)
- Я очень люблю тебя, Оливер.


P.S. Обожаю, обожаю эту вещь… Перечитываю ее во время каждой влюбленности…

запись создана: 28.11.2005 в 12:54

Сдала-таки родные тромбоциты. Со мной в комнате сидели одни мальчики – шесть сдающих и два медбрата. Ни разу еще не было такого явного кровного мужедоминирования…

вслед к предыдущей записи оттуда же хорошее:

В безнадёжных связях, на какие я раньше была мастерица, есть одно мгновение, ради которого и затевается всё.
После первых припадков лихорадочного секса, когда уже понятно, что это не случайная история на три раза, но ты ещё не готов как-то назвать тоскливую нежность, заполняющую до горла при расставании, - тогда. Смотришь, приподнимаясь на локте, и думаешь: «ну и что же мне теперь с тобой делать». Что мне теперь делать с этим лицом, замирающим под моими пальцами; с телом, на которое отзываюсь быстрей, чем успеваю это осознать; вообще со всем этим человеком, явившимся и занявшим место, которого и не было, - ты и не подозревал, что у тебя тут была пустота. А сейчас тут либо он, либо плещется и тянет прохладная и тяжелая рыба-нежность, рыба-пока-нелюбовь, рыба-не знаю-что.
В эти минуты наступает неосуществимая ясность: видишь, что как раньше теперь нельзя, и при этом – что перемен не будет. Ничего вы не поломаете, ничего не построите друг для друга, но к череде прежних прибавится ещё одно трудновыносимое «нельзя». Так нельзя, и так будет.
(Об этом есть у Чехова, и шпиц, утраченный к финалу, почему-то означал для меня, что «просто» уже не получится, проблема переросла размеры комнатной собачки.)
Когда это случается впервые, ко всему примешивается некоторое возбуждение – а вдруг? А вдруг мы сейчас как-нибудь удачно выпрыгнем, и все наши путы порвутся в тонких перетёртых местах, так, чтобы никому не стало особенно больно.
Позже, когда повзрослел и о многом уже знаешь точно, в момент ясности ко всему прочему добавляется лёгкое раздражение. Ну вот, опять я влип, опять увеличил список грехов и долженствований, и опять с этим нужно что-то делать - а начиналось так хорошо и мило.
И только совсем взрослым знакомо смирение, растворённое в печали, в измятой постели, в подрагивающих плечах. Да, это случилось со мной, ещё одна неправильность в запланированном течении событий, ещё рывок, нарушение прямой линии, но сколько зубцы худо-бедно скачут в кардиограмме, столько ты и жив. И чувствовать сейчас конечность нашего с тобой общего времени, часов, торопящихся «по злобе’», невозможность всё сохранить, как было, и невозможность ничего изменить, - это не беда с нами, а тоже такая жизнь.

В субботу ехала в Купавну в маршрутке. Сначала мне стало жарко, и я вынула руки из рукавов. Потом сняла шарф. Стало дуть и я снова надела шарф. Но сняла шапку. Потом меня начало тошнить, и я долго искала пакетик в сумке. Нашла. Но к тому времени тошнить уже перестало. Я нашла удобное положение, когда не тошнит – продев одну руку в ручку впередистоящего кресла сверху, а другую снизу, я сцепила их в замочек, положила на них подбородок, и постаралась зафиксировать голову, чтобы не мотало взад-вперед при каждом торможении (которые шофер делал три-четыре раза в минуту). Все это время сидящая рядом девочка терпеливо сносила все мои телодвижения, приняв, видимо, за беременную (в моем размахаистом плаще это несложно).
На подъезде к Купавне я стала искать рукава в плаще, и совсем забыла держать голову прямо. В результате меня все-таки стошнило в пакетик. После чего я скрестила руки на животе и покрутила большими пальцами для большего сходства с беременной. Ну на фиг эти маршрутки, лучше в следующий раз на автобусе.

***
В связи с переменой верхней одежды на более теплую пришлось поменять сумку с большой и вместительной на маленькую типа элегантную. В эту типа элегантную ничего не лезет, но с утра мне удалось впихнуть в нее ключи, паспорт, кошелек, свежую газету, две бутылки активии, два сваренных вкрутую яйца, фотоаппарат, два телефона и еще один сложенный вчетверо документ. Собравшись в обед съесть те самые два яйца, я обнаружила, что по ошибке взяла из холодильника два СЫРЫХ яйца. То есть я шла с элегантной сумочкой размером чуть больше котенка, набитой под завязку, и с двумя сырыми яйцами внутри. Если с таким набором и не выиграть конкурс на самое нетривиальное содержимое сумочки, то в четверть финала точно выйти можно.

***
И, наконец, кульминация недели. Так как мы теперь без машины, а переезд в самом разгаре, вчера возвращались с дачи в город нагруженными донельзя. В одной руке я несла большую спортивную сумку метр на метр, набитую посудой и всякими ништячками, в другой – огромную мягкую сумку типа челночной, в которую было утрамбовано килограмм десять всяких тряпок, включая комплект постельного белья и подушку. Мы с ежиком как раз сходили с последней ступеньки станции «Партизанская», когда к платформе причалил поезд. Поднажав, мы с размаху влетели в первую дверь первого вагона, я смачно плюхнула обе тяжеленные сумки на пол, и тут ежик, у которого в руках было две сумочки поменьше и плюшевая собачка на поводке, звонким голосом объявил на весь вагон:
- ПИВО, ЧИПСЫ, КАЛЬМАРЫ!!!
Я всхрюкнула, уткнулась в угол около кабины машиниста, и все четыре станции рыдала, давясь истеричным смехом. Достойная смена растет.