Девочка плавная, с опытом ведения большого дома и поездок в большой машине, девочка, которую бабушка лет в шесть научила, развешивая на веревках постиранное белье, первой вешать белую мужскую рубашку, чтобы не пошел дождь, причем повесить ее не как попало, а как можно красивее, чтобы было видно, какой представительный мужчина ее носит, и тем самым внушившая внучке, что мужчина главнее природы и может повелевать дождем, а у представительного мужчины чистые и красивые рубашки с нежными пуговками, с заманчивыми лэйбочками, и если подросшая девочка тайком от всех примерит на себя такую рубашку, то она в ней красивая-прекрасивая и наверняка будет очень счастлива, когда выйдет замуж; девочка, на которую никто ни разу в жизни не наорал и не оскорбил, заласканная, залюбленная своей родней, которая дарит ей золотые сережки и браслеты ко дню рождения, и которая, когда придет время, найдет ей мужа, рубашки которого после стирки она будет вешать первыми, чтобы не пошел дождь.

Я подумала – влюбится такой мальчик, как Христофор, привыкший выживать за счет мандаринового сада, козы и своего мимолетного везения, в такую девочку – и как ему с этим жить? Что делать?
Хотя он легкий, искренний, он никогда не пригонит ей Инфинити, но в его большом пустом доме в сердце тихой бедной республики ей с ним будет теплее и веселее, чем со строгим богатым мужем, который раз и навсегда запретит ей спрашивать, куда он идет и когда вернется. Он будет радоваться своим сыновьям и любить дочек. Все кавказцы любят своих детей, но он будет делать это чуть искреннее всех. Дочкам он будет привозить бусики и заколки с зайчиками, а сыновей научит танцевать и стрелять на свадьбах. И ее он будет любить чуть искреннее. И их дети до конца жизни будут вспоминать свое удивительное детство с говорящими на двух языках и гордящимися друг перед другом бабушками, дедушками, дядями и кузенами количеством до ста человек.

Для этого мальчик должен понравиться ее родителям. И принять условия и традиции чужой нации. Родственной и близкой ему по духу, и все-таки чужой. Тем более, что на родине мальчика условия и традиции еще жестче и прямолинейнее, чем те, в которых она живет.
И никогда этого не будет. Потому что на его родине никто ей не обрадуется, кроме его мамы и брата. И еще потому, что сам он не знает слов, способных убедить ее отца и братьев доверить ему вести ее через реку.
Что он чувствует к ней, а она к нему, я не поняла. Скорее всего, никто ничего не чувствует – просто лето, гуляют вместе и одинаково музыкально одарены, поэтому им интересно вместе.

А девчонка сложная. Даже имя – Бэлла!
Пока в том возрасте, когда девочкам еще рано замуж, и они повелевают мальчиками, а мальчики разрешают им командовать, потому что обе стороны знают: поженятся – всё изменится. Мальчик станет главным. И быстро научит ее опускать глаза в пол, встретив на кухне свекра.
Сидела плавно ела уху, смотрела вокруг себя, как будто босые мальчики на черных конях, и горы, и речка принадлежат ей одной, и говорила: сейчас придет Света. Вот увидите. Узнает, что он здесь – и придет.

И Света действительно пришла. 14-летняя школьница с утренними глазами и лопатками, как крылья неудавшегося ангела, с беспечной шумной подружкой, обе в сарафанчиках мечты, которые идут всем девочкам и которые, как ни страдай, не наденешь после двадцати лет, потому что будешь глупо выглядеть. И шли не по воде, а пришли по бережку, через луг, в шлёпочках из кожаных шнурков с нанизанными бусинками. Которая из них Света, я поняла по прозрачным рдеющим ушкам и нечеловеческому старанию не замечать никого, кроме бабушки и внучек. Не знаю, как выглядит любовь на лице незагорелой девочки, а загорелая девочка расцвечена страстью, страхом, волнением не понравиться, беспокойством, что уже нравится другая девочка, взрослая и опытная, как нежный букет невесты, составленный из самых разных цветов, веточек и травок.

Мальчики им обрадовались, вылезли из воды, забрызгали и начали зазывать купаться. Девочки постеснялись, повздыхали, категорически отказались купаться в речке – и тотчас скинули сарафанчики, явив симпатичный пляжный эффект, который любят мальчики: когда девочка, придя на пляж, снимает через голову нечто широкое, немножко бесформенное, и из-под цветного парашюта внезапно выныривает тоненькой-претоненькой, загорелой и отражающей пейзажи.

У Светочки сложно заплетенная через всю голову коса с «дракончиками» и завитой кистью на конце, на запястье красная шерстяная ниточка с узелком и загаданным желанием, а сверху браслетик из монеток.
Когда она вышла из воды, я завернула ее в свое парео, и она сидела около меня, от волнения не могла есть, и я совала ей в рот кусочки щёк из головы сига, а Христофор вынул из костра кружку с заваренными травками, повыкидывал травки пальцами и дал ей пить. Она глотнула, обожгла губы и смотрела сияющими глазами, а вода с тяжелой косы струилась по парео, и спина у нее была мокрая, даже когда она высохла, тоже очень летний эффект, когда с утра до ночи все ходят с мокрыми волосами и спиной, одетые в вылинявшие тряпочки, с блестящим свежим загаром красного цвета, и от зноя и сумасшедшей влажности как будто воспаленными щеками и глазами.

Я помню, как прошлым летом приехала в Ростов, где все были с сухими спинами, незагорелые, одетые так, что не стыдно идти по центральной улице, и я переживала при виде незагорелых детей - а что случилось?

А случилось не с детьми, случилось с тобой. Случилось то, что ты уже никогда не будешь смотреть утренними глазами на чужого мальчика и обжигать об него глаза, и прятать в кулаке мертвого шмеля, которого он поймал в реке и посадил тебе на голову, и вы не будете танцевать «Ёжики», оступаясь на речной гальке, и ломать пальцами голову сига из ухи, вместе есть и вместе нырять в речку, чтобы отмыться от натекшего из головы сока, и… и как ему с этим жить, и как нужно балансировать, чтобы нравиться и не обидеть ее, и не задеть родственных чувств ее братьев, которые у нее наверняка есть и которые за нее зарэжут.
И как соблюсти закон, о котором русский контрактник говорил с пленным чеченским мальчиком: - ты с ней уже целовался?
- Нет. У нас так не делают.
- А у нас еще и не так делают.

А потом, когда оба вырастут, и в случае, если ему сильно повезет, и оба не передумают, не «перечувствуют» и не встретят кого-нибудь получше, и если соседский парень с Лексусом не будет сильно претендовать на эту девочку, ее родители согласятся взять в родню небогатого иностранца и разрешат ему вести ее через реку.