Вчера днем кто-то полчаса звонил в дверь, но я не пошла открывать, патамушта у меня не было настроения. У остальных, видимо, тоже, или просто никого не было дома, кроме меня. Вечером пошла выёживаться наружу, вижу на входной двери прилеплена бумажка "Пользователям квартиры 98! Требуем предоставить для проведения осмотра доступ к комнате 17, являющейся собственностью города Москвы". Похоже, Москва добралась до мертво-жениной комнаты. И скоро к нам вселят детдомовского сироту-очередника. Хотя риелторша рассказывала, что сейчас, вроде, сирот не вселяют, а выставляют комнату на торги по кадастровой стоимости. И у нас будет право преимущественной покупки.
Как-то у нас в квартире жизнь забила ключом после четырехлетнего застоя. Месяц назад в артемовскую комнату въехала арендатор Василина, неделю назад в околотуалетную комнату въехала новый собственник - тетенька Светлана, последний оплот у нас оставался нерушимым - залитая ВИЧ-разложившимися останками комната номер 17. Я даже не подозревала, что она 17, хотя логично, у меня же 22. Сегодня, наверное, эти швондеры тоже придут. Не решила еще, открывать им дверь или нет. С одной стороны, интересно будет поприсутствовать и понаблюдать за движухой. И проследить, чтобы они не сперли мои новые прелестные ботиночки нежно-бежевого цвета. С другой стороны, не менее интересно, что они делают, когда им никто не отрывает. Ломают дверь? Им же и так, наверное, придется дверь в комнату ломать. Ключи полиция забрала и, сдается мне, там они и сгинули в застенках Петровки.