Три недели назад в такую же солнечную субботу мы не сидели на работе как сегодня и как дураки, а сплавлялись по реке Дубне. С женами и детьми, и с сопровождающим Сережей. У Сережи была с собой фляжка с чудо-энергетическим напитком (всех ингредиентов мы так и не узнали) и множество историй на любую ситуацию.
Сплавлялись мы на двух байдарках и катамаране, пока на работе заранее распределялись, кто на чем поплывет, никто не хотел оказаться на байдарке, там же грести нужно. В итоге на первую байдарку желающих набралось только мы с ежиком и Серега (не сопровождающий, а наш Серега). На катамаран сгрудили всех жен и четырехлетнего Арсения, который оттуда на второй день умудрился благополучно свалиться в воду. И в процессе выяснилось, что как раз на байдарках грести-то почти и не нужно, так только, подгребать, чтобы не отклоняться от фарватера. Грести мог запросто один из трех, а остальные мочили пяточки и любовались кувшинками. А вот на катамаране они ввосьмером гребли, как рабы на галерах(с), и заодно там же расположился Сережа, поток речи которого не останавливался ни на секунду. Так что когда мы изредка оказывались недалеко от катамарана, ловили на себе завистливые взгляды прогадавших.
К вечеру устроили стоянку и ночевку, с борщом, шашлыками и утренней овсянкой с сухофруктами. Особо отважные отошли чуть в сторону, где был удобный спуск, и полезли купаться, а мы с Юрой пошли с ними, но стояли на берегу в качестве собак-компаньонов. Всех полезших купаться тут же снесло течением метров на сто вниз. Они скрылись за камышами, оттуда раздавались истошные крики: «Юра!» Но мы ничем не могли им помочь, т.к. между нами и ими в реку впадал заросший камышом и крапивой ручей и перейти через него мы не могли.
Пока мы их ждали, Юра обронил фразу:
- Эх, надо было один из черных мешков с собой захватить.
- Зачем? Ты думаешь, будут жертвы?
- Нет. Сапоги складывать, - пояснил Юра, окидывая взглядом живописно разбросанную там-сям одежду.
Но минут через десять они все-таки вереницей, взявшись за руки, сумели вернуться.
Спать было довольно прохладно, из палаток тут и там раздавался храп.
Антончик на следующий день рассказывал, как они с Сеней иногда ходят в лес изучать животный мир.
- О!, - говорю, - сегодня ночью вам для этого достаточно было просто выйти из палатки. Вон там, сынок, слышишь, храпит медведь, а здесь посапывает барсучок, а справа тонко посвистывает самка лося…
Сеня прекрасен и общителен, он запросто может подойти к кому угодно и проникновенно попросить: « Поиграй со мной! Пожааалуйста!» Но при этом совершенно ненавязчив.
Когда в конце мы уже прощались на стоянке (мы с ежиком ехали с Юрой на его машине, и по дороге Юра урчал в такт песням, особенно под Спайс герлз у него хорошо выходило), то я шепнула ежику:
- Сейчас мы увидим, как прощаются экстраверты. Объятия, поцелуи, жаркие обещания встречаться чаще.
На деле же все сухо кивнули друг другу, расселись по машинам и разъехались, причем в Москву каждый возвращался своим интровертным маршрутом. Но лично мы с Юрой ехали отлично, пели хором «Едем-едем в соседнее село на дискотеку…» и доедали оставшиеся конфеты.
В понедельник полдня рассматривали фоточки и вспоминали яркие моменты. Надо будет в следующем году еще разок сплавиться. Если нас не лишат лицензии, конечно же. Но сегодня с утра сказали, что, вроде, наше правонарушение не слишком тяжелое, так что, может, еще и не лишат. Может, еще и сплаваем.