30.08.2003 16:00

Часы остались в севшем телефоне, так что время для нас остановилось. Ночью очень холодно, спасает только, что нас сюда привезли прямо в верхней одежде (в нормальных больницах её, вроде, при приёме отбирают(. Ночью укрывались куртками. Ночью тут беспредельно тихо, и где-то капает вода. Никто не плакал, хотя почти все детишки маленькие, годовалые. Многие действительно тяжело болеют, с высокой температурой, лежат в кроватках грустными куклами. Мы на их фоне выглядим случайно забредшими сюда. Ёжик подтягивается на прутьях кроватки и весело вопит. У нас нет даже пакетика под мусор, не говоря о прочих нужных вещах. Боксы отдельные, инфекционное отделение, в каждом боксе свой туалет и ванна, и 2 раковины, а еду подают в раздаточное окошко. Ну настоящая тюрьма. Правда мамам можно ходить по коридору до телефона и окошка приема передач. Передавать сюда можно все что угодно, никто не проверяет. На стене в боксе висят правила, один из пунктов которых гласит: «Запрещено пользоваться электронагревательными приборами: кипятильниками, чайниками, телевизорами». Видно, кто-то грелся телевизором и перегрелся. Я дошла уже до разгадывания кроссвордов в детской книжке комиксов. А холодные макароны от обеда мы с ёжиком растягиваем до ужина, поглощая их маленькими порциями как лакомство. Время остановилось, а может, уже пошло в обратную сторону. У нас нет ни зубной щетки, ни расчески, ни зеркала. К маминому приезду я стану походить на пещерного человека – тощего и не мытого. Ножа у нас тоже нет, и принесенную на завтрак «Агушу» нам пришлось отгрызать зубами. Скоро мы совсем потеряем человеческий облик, я даже точно знаю когда – когда кончится наша единственная вещь – рулон туалетной бумаги.