На нас нападают котики. Из-под лежака. А один только что головой об табуретку ударился.

Валяемся после ужина на лежаках около бассейна. Звездное небо над нами и куриные пупочки с огурцами внутри нас.
Неподалеку какой-то ребёнок радостно вопит:
- Мама, это свинячий домик!
Обводим взглядом территорию и удовлетворенно констатируем: "Хрю!"

Сегодня весь день плавали на яхте. Возвращаемся домой, у бассейна играет музыка. "Ах, как хочется жить!"
- Да, - соглашаемся мы с ежиком.
- Даже если тебя раздавило, - продолжает певец.
Мы потом даже погуглили, настолько были поражены текстом.
Я здесь за неделю уже услышала тупых российских песен больше, чем за два предыдущих года.

Тут очень много маленьких кисенят, но фотки не вставляются. Я даже хотела что-нибудь скаламбурить на предмет котсаки, но получается слишком вымученно. Сейчас ужин, одна сердобольная старушка только что интересовалась у официантов, нет ли у них молочка для котиков. Мы с ежиком хихикаем и строим версии, каким будет лицо бармена, если подойти, стукнуть стаканом об стойку и сказать: "Молочка, пор фавор!"

Мы в Турции. Тут нет никакой Коксаки, я сегодня каталась на квадроциклах, там тоже не было. Только по утрам из отеля выносят странные чёрные мешки, из которых, если прислушаться, доносятся тихие стоны.

Пишет  Heavy Rain:

пока болело, было намного проще.
гляди, говорили, прямо, дыши глубже,
какая, помилуй, буря тебя полощет -
все бури позже, ты по колено в луже.

пока бинтовали поверх рукава, пели,
глубины мерили, вытянув ногу босу,
все было понятно. было на самом деле.
сейчас разбери, как задавать вопросы,

кому предъявлять улики, совать медали?
луна покатилась копейкой, упала навзничь:
простая участь - нет никакой тайны.
спонтанные приступы, ты это сам знаешь.

и бег по кругу держит в кармане фигу,
не то, что попытка глянуть в рукав к богу.
закончив драку, мы подбирали книгу,
несли убирать тоску на пустую полку.

и если мы встретим друг друга холодным полднем,
сжимая спираль жизни до дрожи в пальцах,
я буду глядеть прямо, дышать ровно.

бояться волков нужно, пока больно.
теперь-то чего бояться.
(Крис Аивер)

URL записи

Три недели назад в такую же солнечную субботу мы не сидели на работе как сегодня и как дураки, а сплавлялись по реке Дубне. С женами и детьми, и с сопровождающим Сережей. У Сережи была с собой фляжка с чудо-энергетическим напитком (всех ингредиентов мы так и не узнали) и множество историй на любую ситуацию.
Сплавлялись мы на двух байдарках и катамаране, пока на работе заранее распределялись, кто на чем поплывет, никто не хотел оказаться на байдарке, там же грести нужно. В итоге на первую байдарку желающих набралось только мы с ежиком и Серега (не сопровождающий, а наш Серега). На катамаран сгрудили всех жен и четырехлетнего Арсения, который оттуда на второй день умудрился благополучно свалиться в воду. И в процессе выяснилось, что как раз на байдарках грести-то почти и не нужно, так только, подгребать, чтобы не отклоняться от фарватера. Грести мог запросто один из трех, а остальные мочили пяточки и любовались кувшинками. А вот на катамаране они ввосьмером гребли, как рабы на галерах(с), и заодно там же расположился Сережа, поток речи которого не останавливался ни на секунду. Так что когда мы изредка оказывались недалеко от катамарана, ловили на себе завистливые взгляды прогадавших.
К вечеру устроили стоянку и ночевку, с борщом, шашлыками и утренней овсянкой с сухофруктами. Особо отважные отошли чуть в сторону, где был удобный спуск, и полезли купаться, а мы с Юрой пошли с ними, но стояли на берегу в качестве собак-компаньонов. Всех полезших купаться тут же снесло течением метров на сто вниз. Они скрылись за камышами, оттуда раздавались истошные крики: «Юра!» Но мы ничем не могли им помочь, т.к. между нами и ими в реку впадал заросший камышом и крапивой ручей и перейти через него мы не могли.
Пока мы их ждали, Юра обронил фразу:
- Эх, надо было один из черных мешков с собой захватить.
- Зачем? Ты думаешь, будут жертвы?
- Нет. Сапоги складывать, - пояснил Юра, окидывая взглядом живописно разбросанную там-сям одежду.
Но минут через десять они все-таки вереницей, взявшись за руки, сумели вернуться.
Спать было довольно прохладно, из палаток тут и там раздавался храп.
Антончик на следующий день рассказывал, как они с Сеней иногда ходят в лес изучать животный мир.
- О!, - говорю, - сегодня ночью вам для этого достаточно было просто выйти из палатки. Вон там, сынок, слышишь, храпит медведь, а здесь посапывает барсучок, а справа тонко посвистывает самка лося…
Сеня прекрасен и общителен, он запросто может подойти к кому угодно и проникновенно попросить: « Поиграй со мной! Пожааалуйста!» Но при этом совершенно ненавязчив.
Когда в конце мы уже прощались на стоянке (мы с ежиком ехали с Юрой на его машине, и по дороге Юра урчал в такт песням, особенно под Спайс герлз у него хорошо выходило), то я шепнула ежику:
- Сейчас мы увидим, как прощаются экстраверты. Объятия, поцелуи, жаркие обещания встречаться чаще.
На деле же все сухо кивнули друг другу, расселись по машинам и разъехались, причем в Москву каждый возвращался своим интровертным маршрутом. Но лично мы с Юрой ехали отлично, пели хором «Едем-едем в соседнее село на дискотеку…» и доедали оставшиеся конфеты.
В понедельник полдня рассматривали фоточки и вспоминали яркие моменты. Надо будет в следующем году еще разок сплавиться. Если нас не лишат лицензии, конечно же. Но сегодня с утра сказали, что, вроде, наше правонарушение не слишком тяжелое, так что, может, еще и не лишат. Может, еще и сплаваем.

В Португалии есть городок Фатима (ударение на первый слог). Там сто лет назад, в 1917 году, было явление девы Марии трем пастушонкам. Являлась она им многократно, на поле под яблоней, каждое 13 число месяца. Сначала им никто не верил и вообще местные священники обещали сжечь их на сковороде (ювенальной юстиции тогда еще не было), но с каждым разом все больше народу приходило под яблоню.
13 октября 1917 года на поле собралось уже 70 тысяч человек, патамушта в предыдущем месяце дева Мария пообещала в следующий раз что-то интересненькое. И в этот день собравшиеся увидели, как солнце закрыл серебристый диск, который время от времени начинал вращаться и отбрасывать разноцветные лучи, а временами начинал падать на землю, и казалось, что всех сейчас раздавит.
Тамила очень красочно всё это нам описывала, с придыханием и мхатовскими паузами, и мы, завороженные, спросили в конце:
- Ну, сейчас-то, наверное, наука уже нашла рациональное объяснение этому явлению?
- Да, - коротко ответила Тамила. – Скорей всего, это было НЛО.
Два из трех тех пастушонков умерли в течение следующего года, а оставшаяся дожила аж до 2005-го.
А сейчас в Фатиме огромная площадь, похожая на комплекс на Поклонной горе. Через всю площадь тянется каменная дорожка, по которой верующие ползут на коленях. Говорят, когда жарко, по всей этой дорожке тянется кровавый след от стесаных коленей. Мы не ползали.
У нас в Фатиме была одна ночевка (всего у трех человек из группы), и я предполагала, что нам должно присниться что-то необыкновенное, что предскажет нам дальнейшую судьбу. Но мне ничего не приснилось. А утром шел дождь (единственный раз за всю нашу поездку).
Там всё настолько пропитано этой безграничной верой, что самый прожженный атеист после посещения не усомнится в божественном явлении. И Тамила говорила, что если большинство португальцев спросить, верят ли они в бога, они подумают и скажут:
- Я верю в Фатиму.



P.S. Одно из фатимских предсказаний девы Марии касалось России.

P.P.S. А еще там недалеко есть подземные пещеры, куда нас тоже возили на экскурсию, но это слишком банально по сравнению со всеми остальными ощущениями от городка.

P.P.P.S. Фото из интернета, у меня из Фатимы нет ни одной фотографии. Как-то там совсем рука не поднимается.

В голове волей-неволей мелькают мысли, как жить, если лицензию у нас таки отзовут.
Ну, во-первых, точно не кидаться искать работу сразу же. Хотя бы месяца три сделать перерыв. Последний раз меня увольняли в 1997 году, и тогда у меня как раз получился перерыв пять месяцев между двумя работами, эти пять месяцев по событиям вместили в себя почти столько же, сколько последующие пять лет. И это тогда у меня подушка безопасности была тысяча баксов (правда, тогда и однушки сдавались за 150), а на данный момент и подушка все-таки немного больше, и жилье собственное, а не съемное…
Одежды у нас с ежиком лет на пять вперед припасено, а если тратиться только на еду и танцы, то на те же пять лет вполне хватит. Правда, без Таиландов и Португалий. В 1997 году, кстати, одежды у меня было очень, очень мало. Помню, пригласил меня один импозантный мужчина в приличное место, и я стояла перед шкафом в глубоком унынии, до сих пор помню это уныние.
В этом году, где-то в мае, когда я еще сильно переживала из-за шенгенской визы (сейчас даже сама не могу понять, почему), как-то в пять утра по дороге из туалета у меня в голове вдруг отчетливо прозвучал голос: «Всё будет хорошо!». Тогда нам еще про Фатиму не рассказывали, а теперь я думаю, что людям примерно так божественные откровения являются. Как голос в голове по дороге из туалета. Направление важно, мне кажется, я не зря уточняю. Не в смысле, что нужно идти именно оттуда, а в смысле, что настигнуть может в самых непредсказуемых местах.
И вот это вот «Все будет хорошо», наложенное на все эти хождения за ручку (постоянно мне на глаза попадаются, заразы), поставила запятую, думаю, что еще перечислить из плохого за лето, а и нет ничего больше плохого за лето, так что вот это вот «Всё будет хорошо!» до сих пор меня воодушевляет.
В общем, если у нас отзовут лицензию (может, и не отзовут еще, но Карнеги говорил, что всегда лучше продумывать самый плохой исход), может, это станет каким-то поворотным моментом. И всё станет еще лучше. Быть может.